Осколки (часть 8)

2001 год. Год змеи, Зайцево, "Книга мертвых" Флоренского, книга Мережковского "Больная Россия", московский автобусный разговор, проработка идеи картины "Апокалипсис"

2001  - год змеи

 

6-7 января

Были в Зайцево. Р. (жена) настояла*. Зайцево на меня как-то плохо действует. Как приеду, обязательно вцепится какая-нибудь хворь. Жутко болит бок. Вырвусь ли из этой немощи? В Зайцево прочел две книги. «Жизни Булгакова. Дописать раньше, чем умереть» Виктора Петелина. Интересно, в полное собрание, изданное в эти годы на пороге 2000 летия, включен ли «Батум», захотелось прочесть. Разбирая творчество Булгакова, Петелин мимоходом коснулся и всей писательской рати, считающей психологизм контрреволюцией, в котором стирается грань между другом и врагом. «Психологизм – интеллигентская выдумка». Так Ю.Тынянов пренебрежительно относился к Есенину. «В сущности Есенин не силен ни новизной, ни самостоятельностью. Стихи для легкого чтения». О Катаеве Пчелин вспоминал ресторанный пьяный инцидент, когда Катаев обложил ни за что, ни про что художника-декоратора и артиста не имеющего отношения к спектаклю. На что Булгаков ответил: «Ты – бездарный драматург и завистник, Валя, ты – жопа» Вся жизнь Булгакова в изложении Петелина – одна сплошная неприкаянность.

Вторая книга – «Река Оккервиль» - рассказы Татьяны Толстой. Острый, четкий язык. Яркие образы. Точность характеров. Особенно хороши рассказы с детскими впечатлениями.

 23 января – 7 февраля

Снова я в Зайцево. Как не хотелось, но Р.(жена) увлекла. В Зайцево я привез 30 акварелей. Обрамил их. Получилась небольшая выставка. Мелкие дела по дому. Безделье меня мучит. Однако серьезно взяться за что-либо нет сил да и желания. Тянет домой к своему рабочему столу. Дни стоят морозные с метелями. За ночь наметает сугробы. Иногда выхожу чистить дорожки. Перед сном, как всегда читаю. Надо отдать должное. У Е.(брат жены) попадаются в библиотеке неплохие книги, во всяком случае, интересные. Прочел «Тибетскую книгу мертвых» с предисловием Юнга и статьями О.П.Флоренского, иеромонаха Серафима, архиепископа Иоанна. Все о судьбе души после смерти. Одно ясно, что крепкая вера в Бога, делает человека на земле лучше. Страх за грехи и перед будущим души своей сдерживает людей творить зло. «Конечно, если только одна душа упражнялась в подвигах добродетели, то одна и будет увенчана, но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то по справедливости, та и другое вместе получат и воздаяние!» Ар. Иоанн

Книга мертвых ставит цель  -вернуть душе божественную сущность, потерянную с физическим рождением. Ибо сознание человека – сияющее, пустое, неотделимо от Великого источника света; оно не рождается и не умирает, оно – немеркнущий свет. И стало быть, в ней Бог.

 

Никак не полагал, что у Дмитрия Мережковского есть столь интересное исследование, как «Больная Россия». Читал его очерки о Толстом, Достоевском, его «Вечные спутники». Но все это в большей мере литературные исследования с философским, религиозным уклоном. А тут попалась под руку его «Больная Россия». Сегодняшние окаянные дни России заставили меня вернуться к далеким дням 14-17 годов. Удивительно, как повторяется история, которая, в конечном счете, человечество ни чему не учит. Еще нужно осознать, идем ли мы по кругу или по спирали. Почему же так схожи человеческие ошибки, да и вообще, бытие. Если путь наш – это спираль, то следует еще подумать – ее движение вверх (развитие), или спираль нас увлекает вниз (деградация). И после каждого витка мы выходим все более нищими духовно, обворовав в погоне за цивилизацией самих себя. Техницизм не делает человека лучше. В лучшем случае, мы вооружаем тело, но не душу. Меня поразило пророчество Герцена (1864г.), приведенное Мережковским о деградации человечества: «Мещанство победит и должно победить. Да, любезный друг, пора прийти к спокойному и смиренному сознанию, что мещанство – окончательная форма западной цивилизации». И далее Мережковский пишет: «Отрекаясь от Бога, от абсолютной божественной личности, человек неминуемо отрекается от своей собственной человеческой личности. Отказываясь ради чечевичной похлебки, умеренной сытости от своего божественного голода и божественного первородства, человек неминуемо впадает в абсолютное мещанство.

 

К вопросу о революции и реформаторстве Мережковский приводит рассуждения А.В.Никитенко (1804-1877). «Либерализм нужно просеивать сквозь сито консерватизма. Один прогресс, сломя голову, другой постепенно: Я поборник последнего. Мудрость есть терпение!» По существу терпение – есть бездеятельность или по крайней мере, провоцирующее его. Видимо, следует понимать осознанное, взвешенное терпение. Спешка или осторожность не остановка, сбой, а взвешенный, продуманный ритм движения к цели.

Там же в «Больной России» вмонтирован дневник З.Гипиус это нечто однотипное окаянным дням Бунина. Взгляд интеллигенции на разгул революции и их место в ней. Очень резкое ее отношение «за упокой» к интеллигенции – перебежчиков, ринувшихся не по убеждениям, а ради выгоды, ради моды в объятия революции  семнадцатого года. Очень схожи с сегодняшними михалковыми, изгибающими свой позвоночник в зависимости от политического ветра. –Кому служить, чего изволите-сь?- вот приведенный ею не особенно пышный букет.

Иерним Ясинский – сатирик, беллетрист средней руки

Александр Блок – «потерянное дитя», убежденный антисемит, с большевиками через лево-эссеров

Андрей Белый – замечательный человек, но тоже «потерянное дитя», не на службе благодаря своей гениальности

Серафимович – мелкота из неважных, бездарен

Клюев

Есенин – поэт из народа. Первый сектант, второй – молодой парень, глупый, но не без дарования

Чуковский – литературный критик, довольно даровитый

Ал. Бенуа – художник, при царе выпросил себе орден

Петров-Водкин – художник, дурак

Вс. Мейерхольд – режиссер-новатор, надрывается от усердия к большевикам. Этот, кажется, особенно дрянь.

 

Как было не тошно, но осилил мемуары Феликса Юсупова. Самовлюбленный актер в жизни. Все его мемуары легко делятся на части

1ая – детство с перечислением богатств наследства

2ая- убийство Распутина – единственное действо, что сохранило его имя в истории

3ья – эмиграция. Трата того, что вывезли из наследства.

Салонный жуир. И жизнь его какая-то легковесная. Интересно, как кокетливо он пытается демонизировать свою сущность «предсказателя». Да и весь этот царский табор в его воспоминаниях – какой-то несерьезный, пустой. Не удивительно, что они так легко проиграли Россию

Читая мемуары, я все время вспоминал великолепный живописный портрет юноши Феликса, написанный Серовым. Молодой человек с собачкой в руках. Самолюбивый, капризный, с  брезгливо равнодушным взглядом на утонченном по-женски лице.

 

Страшное это время – переход от зрелости к старости, в народе говорят «под горку». Ощутимо и безудержно наращивается скорость под горку. Время ветром по лицу, глазам, сознанию бьет со свистом. Ничего не успеваешь. Каждое дело становится ответственным, каждое. И тратишь время на то, чему раньше бы отдал минимально затрат. Во всякой мелочи какая-то дьявольская сила заставляет, шепчет, убеждает: «Докажи, ты еще можешь!» Зачем? Зачем это поспешное хватание за все? И практически с минимальными результатами. Какой-то нелепый страх: «Не успел доказать – спеши!» Теряешь  себя, свою веру. 7.04.87

 

Из Апулея

Флориды

 Но Сократ – мой великий предшественник, придерживался совсем другого мнения. Как-то раз он довольно долго смотрел на красивого юношу, все время хранившего молчание  и, наконец, попросил его: «Теперь, чтобы я мог тебя увидеть, скажи что-нибудь».

 

Московский автобусный разговор

- Ты бы лучше помолчавши.-

- Я лезу, потому, что проходю.-

-Тебе не больно, а мне - да. Убери сумку.

- Сходите?- Наверное... Вечером... Часов в 10.-

-Подожмите зад!-

- Чего ты лезешь выпимши!- -Да, я выпимши и окосевши.-

 

Апокалипсис ( разработка сюжета картины)

-Знаю дела твои и скорбь, нищету (впрочем ты богат), злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи; а они не таковы; но сборище сатанистов

Первый конь – белый (всадник с луком и венцом) победоносный. - Победа

Второй конь – рыжий. Всаднику дано взять мир и землю (убийство) и дан ему большой меч. -Разруха

Третий конь – вороной. Всадник имеющий меру (весы) в руке своей. - Голод

Четвертый конь – бледный. Всадник – сама смерть

Апалион - губитель

Сделать композицию Апокалипсис

 

Стихи внучки Насти**

                                                                    Огромный дом стоит и дышит,

                                                                      И сквозь туман проходят сны.

                                                                      И век пройдет, но все напрасно,

                                                                      Раз в этом доме нет любви.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

*В Зайцево находился дом брата Р., который в последние годы сильно пил, приводить его в чувство привозили отца .

** Моя дочь.  Где взял эти стихи отец? Написаны скорее всего, когда Настя было лет 12

 

 

Все картины, представленные вашему вниманию, принадлежат Л.Н.Архиповой(Голиковой), А.Ю.Чистякову, Б.Г.Чистякову, Л.Ю.Скворцовой(Шапкиной), Н.Ю.Скворцовой (Коротких), А.А.Чистяковой, С.М.Бани. Фотографии из семейного архива Чистякова А.Ю., и Архиповых-Голиковых. Дневники и письма: М.А.Пожарская, А.М.Пожарская, Т.Г.Ермакова (Чистякова), Е..А.Голикова (Чипизубова)  Сканирование, цифровая обработка, текст от автора, разработка идеи сайта и его осуществление - Чистяков А.Ю. Видео Байкала снято благодаря брату Андрею Голикову на Байкале в 2016 году. Перепечатка текста (частично или полностью), воспроизведение фотографий, картин  запрещена.

2017- 2018 © Андрей Юрьевич Чистяков All rights reserved  e-mail: qucandy7@yandex.ru